ТЕМА: Кайф [короткий рассказ]

Кайф.

Лето. Солнце бьет лучами в упор, расстреливает отражения в витринах модных магазинов, асфальт черной раскаленной рекой стелиться под ногами, мимо прохожие, как в бреду двигаются каждый по своим делам. Пришел домой, захлопнул дверь отрезая себя от суеты и зноя. Прохлада. Темнота. Пить! Холодильник озарил светом бардак на кухне. Так, пиво из пакета сразу внутрь - охлаждаться. Нет ничего отвратительнее летом, чем теплое пиво. А вот квас сюда! К черту стаканы - из горла пью! Зубы ломит, по подбородку стекают капельки воды, что мутным слоем сразу осела на пластике бутылки. Не важно! Сейчас в мире есть только одно - процесс глотания терпкой, кипящей колючими пузырьками жидкости. Уф! Хорошо! Пот сразу выступил во всех местах и даже стало чуть прохладнее.

Взял чистую кастрюльку, непонятно каким образом до сих пор не оказавшуюся в раковине полной грязной посуды и налил туда две трети холодной воды из под крана. Поставил на плиту, спичкой зажег огонь и накрыл крышкой. Картошечка. Нет, это не картошка и не, боже упаси, картофель, это именно картошечка. Мелкая, молодая, приятного, живого золотистого цвета с неровно рваной шкуркой, вся покрытая тем, что бабушка называла ошарушками. Ее даже мыть не нужно, просто потрем немного в руках и в кастрюлю. Вот так. Теперь посолить, а то забуду и испорчу все дело.

Вдох-выдох. Душновато. С неудовольствием понюхал подмышку - в душ сейчас же! Десять, а может пятнадцать минут под прохладным дождем, слегка обмахнуться полотенцем и назад на кухню. Там уже бурлит, клокочет кастрюлька, пар из под крышки бьет струей, обжигает. Достал из холодильника трехлитровую банку. Там, в темно-зеленых глубинах, среди водорослей укропа и улиток чеснока второй день жили они - малосольные огурцы! Снял тугую крышку, вилкой подцепил один, тот что поменьше и осторожно с недоверием откусил треть. Не может быть! Готовы! Достигнут тот идеальный момент, когда огурец из свежего переходит в соленый! Именно в этом переходном возрасте его и надлежит есть. Отлично! Достаем четыре, нет пять штук и режем. Нет, ни какими не кольцами! Нет-нет! Только вдоль напополам и каждую половинку еще раз вдоль. Только такими треугольными полосочками можно есть малосольные огурцы. Половинка - это свежий, присыпанный крупной солью и с сеточкой от ножа. Колечки, это конечно соленый. А маринованный пикуль или корнишон и целиком идет за милую душу. Но малосольный огурец требует уважения и внимания, у него характер сложный в силу возраста.

А вот и картошечка готова, даже вилкой колоть не нужно - сама норовит разваливаться. Сольем-ка мы воду и на четверть минуты на огонь обратно ее, что бы лишняя влага паром вышла. О, вот и запах печеного пошел! Снимать, снимать ее сейчас же! Чистить молодую картошку, все одно, что есть чернослив без косточек. Теряется та неуловимая прелесть во вкусе. Потому режем ее, какую пополам, а какую и на три части и складываем в глубокую тарелку. В ящике для овощей откопал среди груд разномастной шелухи луковицу, быстро почистил и порезал тонкими полукольцами. Тут опять же, кольцами никак нельзя. Кольцами полагается посыпать селедку, а у нас сегодня иной случай. Посыпал картошечку луком, посолил сверху и лук от тепла стал почти прозрачным. Полил все это растительным маслом. Нет не оливковым, подсолнечным. Нет, не рафинированным, а тем, что пахнет семечками! Перемешал прямо ножом, потом этим же ножом, тук-тук-тук: мелко нарубил свежий укроп и добавил зеленого в золото. Запах... мммм...

На столе тарелка дымящаяся от нетерпения, рядом другая поменьше с полосками огурцов, но чего-то не хватает. Вспомнил. Метнулся на кухню, быстро-быстро, пока не остыло и наложил в небольшую пиалу маринованных маслят, что еще с майских ждали своей участи. Что еще? Рюмочку под это дело? Две? Три? Нет, господа мои хорошие, ставим на стол графинчик запотевший и выпьем мы из этого графинчика столько, сколько попросит душа. Сел и набросился. Жадно сперва, забивая острый голод, наполняя рот всей этой божественной вкуснятиной. Потом расслабился и включил телевизор. Идиллия. Одиночество. Хорошо.
Кто сказал, что идиллия не может развиваться не разрушаясь? Середина графинчика. Где там мой телефон? Алло! Приезжай у меня тут... Что? Конечно с женой, отпустит она тебя одного, как же! Ха-ха-ха! Есть, конечно. Да, конечно. Все, жду.

Засуетился. Быстро, ударными темпами перемыл посуду, откуда только энергия взялась, на огонь кастрюлю
побольше, картошечку в нее, режем, рубим. Звонок в дверь. Пришли, ввалились. Смех, рукопожатия. Проходите, гости дорогие! Где хотите, там и разувайтесь, что вы, как в первый раз у меня? Сюда, прошу. Сейчас все будет. За стол, разумеется, ну не на кухне же нам сидеть! Тааак, где там у нас второй графинчик? Вот он, родной!
Начались разговоры. Сначала мелкие, быстрые, как легкий прибой в спокойную погоду. Общие новости, события. А наша вчера сказала первое слово! Да что вы? И какое же? Ого! Елки-палки, ну и дети пошли! Это она от папы нахваталась... или от мамы. А мое первое слово было "дурак". Да, тогда цензура была жестче.
Потом вспомнили про окружающую вселенную. А у нашего дворника вчера уперли метлу! Прямо из под носа. Да детвора взяла поиграться. Растащили по прутикам, так он ругался-ругался, аж милицию вызвать хотели, думали пьян! Что, говорите? Ах, да, верно. Полицию. Ну, да не все ли равно? А чего мы в духоте сидим, айда на балкон! Для чего нам Никита Сергеич балконы приделал к этим коробкам? Правильно, что б сидеть на них.
Вот и солнце село за крышу соседнего дома. Блаженная прохлада вырвалась из окон домов и заполнила собой весь мир. Теперь снаружи жизнь, снаружи хорошо и весело. Люди вышли во двор, кто на лавочке посидеть, как наши доблестные пенсионерки, кто с дите выгулять перед сном, кто просто голубей погонять, как кот Бориска. Что? Почему Бориска? Так он, лукавый, презлым отплатил за предобрейшее! Его чебуреком угостили, а он его пометил. Что, как? Как коты углы метят не видели? Конечно придумал. Ха-ха-ха. Рыжий он, вот и Бориска. Кто-то по старой памяти прозвал.

Пенсионерки с непрязнью косятся на нас. Не любят когда громко смеются. В их время такого не было. В их время все осторожно хихикали в кулак, озираясь по сторонам. А давайте кто доплюнет? Нет, я не пьян, глупости какие! Да не в бабулек, елки-палки, в помойку! Что у вас за мысли такие террористические? А знатная у нас помойка, верно? Ну, а то! Вторую неделю не вывозят. Не знаю, говорят вроде машин мало, а те что есть - на ремонте. Кто говорит? Люди. Ну сосед мой, Никифорыч, он вроде у них главбухом. Да нет, он не бухает. Не Кефирыч, а Никифорыч! Кстати хорошее прозвище, надо запомнить!
Вот уже и звезды на небе зажглись, появились болиды окурков стремящихся время от времени к земле с соседних балконов. Детвора угомонилась и без их первобытных визгов восторга стали слышны робкие звуки ночи. Сверчки завели свой умиротворяющий концерт, они первыми приветствуют Луну. Луна у нас нынче полная, время охоты оборотней. Аууууу! Да нет, не пьян я! А ну-ка вместе! Вот это дело! Эх, что-то стало холодать, а не пора ли нам? Пора!

Возвернулись в комнату, зажгли свет. Дневная духота волшебством ночи обернулась в уют и теплоту. За стол, друзья мои и нет ничего важнее в этот вечер! Выпьем же за... эм, за... да за какую-нибудь хрень! Не все ли нам равно, за что выпить? Что? Какие нанотехнологии? Ну можно и за них, а что это такое? Ах, вот как. Да слышал, просто не запомнил. Все, поехали, хватит греть.
Вот и русло разговоров изменило свой путь. Нет, о политике мы не будем сегодня, нет-нет! Хватит с нас политики. Давайте про космос? Хорошо, я буду говорить, а вы слушайте. Хорошо, когда люди умеют слушать. Что? Нет жизни на Марсе жизни нет. Нет, баб тоже. Правильно, какая же жизнь без баб? Да, потому и жизни нет. Тьфу, сбил ты меня, ну да ничего. О чем? Бозон Хиггса? Это можно, только надо сперва выпить еще!
Ночь. Незаметно пролетело время. Как это домой? Куда домой? Вот еще глупости! Какой-такой домой, мосты уже развели! И что, что в трех кварталах живете? Нет, какое еще такси. На такси вас сейчас увезут черт знает куда, ищи потом свищи. Свищи? Болезнь такая. Ну поищите, может и есть. Да не на мне же, господи! Решено - остаетесь у меня. Где, да прямо тут, а я и на полу лягу, ничего. Да нормально, подумаешь одну ночь!
Кое-как расстелили совместными усилиями свежее белье, кое как разделись, кое как улеглись. Погасили свет. Все спим. И начинается стихийное словесное недержание. Бу-бу-бу. Ха-ха-ха. Тишина, пауза. Притворный храп. Тихое замечание: только не... Ха-ха-ха. Всем спать! Тишина. Бу-бу-бу. Ха-ха-ха. Эй, кто там ходит? Какой Слендер? Ха-ха-ха. Кто-то чихает. Бу-бу-бу. Ха-ха-ха. Вялое: давайте уже спать, а? Спим. Проваливаемся в бездонный, вязкий омут мрака и пустоты. Сон без сновидений, с отрывочными видениями прошлого, настоящего и чего-то необъяснимого.

Утро. Разлепляю сросшиеся веки и гляжу на солнечный луч падающий из окна, прикрытого занавеской на две трети. Взгляд младенца. Голова, однако, глубокого старца. Уникальный момент жизни. Первая искра движения по телу и вот я иду на кухню. В душе пустыня, во рту пирамида из мерзости. Открываю холодильник и вот они! Пять банок ледяного пива! Беру первую, закрываю дверцу, опираюсь липкой спиной об ее прохладу. Псшш-чик! Глоток, глоток, глоток, глоток... Бесконечность. Кайф...