Один человек.
P.S. Название не входит в лист, написано шрифтом Arial CYR 10 в MS Office Word 2007 при стандартных параметрах страницы A4. Вот така работа, малята.
Есть ли конец бесконечной череде насилия и крови? Есть ли предел жестокости? Подобные мысли не лезут в голову, если ты никогда не ощущаешь дыхание смерти, стоящей у тебя за спиной. Это чувство врезается в память, и от него практически невозможно уйти, даже если ты живёшь в мирное время. Каждый из нас сражается за свои идеалы: честь, достоинство, славу, веру, страну, землю, правителя, семью, род, деньги, трофеи, звания, награды, женщин, удовольствие от битвы… Каждый находит свои причины взяться за оружие и поднять его во имя этих причин на другое существо, которое имеет причины, подобные его собственным или отличные от него. Но так ли действительно сильны эти идеалы для каждого из нас на самом деле, и действительно ли мы готовы отдать ради них собственную жизнь? Судьба постоянно даёт нам проверки на прочность наших идеалов, на которых построена наша воля к сражению. И даже если мы их преодолеваем, то в любой момент она может послать начать новую игру, ставкой в которой служит не только твоя собственная жизнь, но и жизнь окружающих тебя людей, которых ты можешь даже не знать на этот момент. Когда ты находишься на поле битвы, даже самая нелепая случайность может с лёгкостью изменить твою веру. Кем бы ты ни был – простым солдатом или могущественным правителем, твоя жизнь всё равно отмерена так, как это тебе суждено, и не имеет значения, насколько ты силен в это время, насколько ты веришь в собственные принципы и амбиции, сколько людей тебя окружают, и сколько из них готовы пойти за тобой в бой или даже на смерть ради тебя. Это нельзя назвать фатализмом, ведь жизнь – это череда случайностей, которая меняется в зависимости от выбранных тобой решений, способных повлиять не только на твоё настоящее, но и на твоё будущее.
Я до сих пор помню тот день, когда мы пришли в эту деревню. Сожжённые полуразрушенные дома, в которых только вчера ещё вели свой быт семьи, которые здесь жили. Невыносимый запах горелого дерева и ткани, который ветер разнёс практически по всей равнине. Тела были захоронены ещё прошлой ночью нашими солдатами, однако следы всё ещё оставались – земля, орошённая кровью безоружных жителей, свидетельствовала о том, что те, кто были здесь, не жалели ничьей жизни. Это были даже не разбойники, которые бы легко довольствовались добычей – это безжалостные, хладнокровные убийцы с каменным сердцем, которые пытались показать своё отношение к нашим войскам подобным жестоким актом устрашения. Отчаяние и злоба охватили меня. Если бы могли прийти раньше хотя бы вчера, если бы мы знали о том, что они собирались сделать с этой деревней… Я проклинал себя за то, что мы не успели спасти хотя бы большинство из тех, кто жил здесь. В этот день мне казалось, что я потерял все свои идеалы, за которые боролся всё это время. Как долго я вёл войска к победе? Как долго мы сражались? Как долго мы защищали свою страну и свои земли? Как долго мы боролись за свои принципы? Ради чего мы всё это делали?
Возможно, что судьба людей, которые связали себя с битвой, часто показывает себя с тёмной стороны, но иногда она показывает и светлые полосы. Тот день был озарён не только горестью. Я помню, как шёл среди этих полуразрушенных домов. Щель от снаряда, пробившая потолок подвала, привлекла моё внимание. Не знаю, что именно заставило меня подойти к ней, однако я всё же подошёл ближе и присел рядом с ней и внимательно присмотрелся. В мягком свете я увидел очертания небольшого существа, которое старалось спрятаться от опасности в этом сыром подвале. Я не сразу понял, что это именно было, но приглядевшись, я понял, что это был совсем ещё маленький ребёнок, которого родители спасли от опасности, закрыв за ним дверь, оставив его внутри, словно зная, что мы успеем спасти его от смерти. Я улыбнулся, стараясь привлечь внимание ребёнка и выразить ему своей улыбкой, что ему больше не угрожает никакая опасность. Он все ещё боялся, но постепенно он, словно видя в моих глазах желание спасти его, подошёл к щели. Небольшая девочка расы бессмертных, о чём выдавали её небольшие острые ушки, лет шести-семи от роду. Да, она несомненно была ребёнком одного из жителей этой деревни, судя по её одежде. Она протянула ко мне свою небольшую ладонь, желая выбраться из этого тёмного места на свет. В тот момент капли начинающегося в тот вечер дождя пролились на моё лицо, и этот дождь был словно очищением для разрушенной деревни. Я улыбался, протягивая ей свою ладонь и вытаскивая её из этого тёмного подвала. В тот день мы вытащили из руин разрушенной деревни не менее пятнадцати детей бессмертных, оставшихся сиротами после того дня. Нам удалось устроить их в хороший приют, и я до сих пор не забыл о них, хотя прошло уже несколько лет – о них до сих пор заботятся люди, которые от моего имени приходят туда и приносят им сладости. Впрочем, и они обо мне не забыли.
Сейчас я держу в руках письмо, написанное той самой девочкой, что я спас в тот день. Она спрашивает в этом письме о моих делах, здоров ли я… И о нашей следующей битве, которая состоится на днях. Смогу ли я защитить жителей своей страны в этот раз? Смогу ли я спасать людей так же, как когда-то спас этих сирот из горящей деревни? Выстою ли я, даже если мои идеалы будут вновь испытаны на прочность? Я спрашивал себя об этом сам и улыбнувшись, дал себе ответ на этот вопрос заранее.
Да. Я смогу это сделать. Если бы я не был на это способен, то был бы я тем, кем являюсь сейчас?
